Перед
вами
книжка-проповедь,
но не оригинальный
труд и вообще
не претензия
на писательство.
Я буду
обыкновенным
языком
среднего
человека с
улицы
повторять
обыкновенные
вещи, хорошо
всем
известные,
всем доступные
и понятные.
Но не
понятые.
Никак не понятые
в течение
ваших
собственных
десятилетий
и в течение
"исторических
тысячелетий."
Я
любитель
мудрости, а
так как по
такому предмету
ученых
специалистов
пока не предусмотрено
(невзирая на
мировоззренческие
науки, каждый
может
считать себя
если и не
мудрецом, то
не глупее
других),
предоставлю
себе большую
свободу
наивного
первооткрывателя,
открывая,
впрочем,
давно
открытое. Искренне
осознавая
свой
«презренный
дилетантизм»
по любому
вопросу, я
одновременно
чувствую в
себе
достаточно
силы и
уверенности.
Большие
имена с
некоторых
пор больше не
пугают меня и
не ввергают в
трепет.
Я буду
говорить о
вечной
религии и
атеизме как
религии. Я
буду
напоминать
вам древнейшие
истины и
цитировать
священные
писания
мировых религий.
Буду
упоминать и
современных
авторов,
понявших
главное в
человеческой
природе, буду
упоминать и
не понявших -
для вдохновения
критики и для
общей пользы.
Буду повторяться
и
неоднократно.
Я
попробую
научить вас
мудрости,
пока вы живы.
Не моей
мудрости,
вашей же.
Ничего
своего я не
скажу, да и не смогу
сказать.
Может быть,
кто-то из вас
сделает
спасительное
для себя
открытие, что
совесть,
жалкая для
большинства,
на самом деле
несравненно
превосходит
все реальные
выгоды и
бессовестные
соблазны.
К чему
эти слова? А к
тому, что с т р
а ш н о... Жизнь,
или Бог даёт
нам всем
возможность
и некоторое
время для
предотвращения
чего-то ужасного.
Нужно
попытаться,
нужно
использовать
этот шанс
самым
серьёзным и
на этот раз
единственно
честным
способом.
Очень не зря
кругом
повторяют,
что нет
ничего более
важного, чем
сохранение
мира.
Гордость
и самолюбие,
политическое,
идеологическое,
культурное,
церковное,
военное, общественно-стадное...
л и ч н о - с о б с
т в е н н о е,
выделите в
том же ряду
национальный
эгоизм, т.е.
наш «хороший»
патриотизм, -
вот главные враги
для всех
живущих на
земле. Без
жертвы, без
компромиссов,
без
соглашательств
и соглашений...
без п р а в д ы
на этот раз
не обойтись.
И на
бессмертный
вопрос
Горького «с
кем вы,
мастера
культуры?»,
сегодня
нужно
отвечать: «со
всеми и для
всех». Эти слова
скромного
подвижника
библиотекаря
Н.Федорова
запомнились
мне давно. Я
не претендую
на «мастера
культуры»,
там и места
все давно
заняты, но в
справедливости
такого
ответа не
сомневаюсь.
Этот ответ
подсказывает
идея мира и
одной
планеты, идея
единого рода
человеческого,
идея единой
природы,
единого
бесконечного,
единого Бога.
«»
Итак,
обращаюсь я к
своему
читателю и
хочу видеть
его честным,
добрым,
откровенным
и разумным.
Не важно
какой он
веры, научной,
религиозной
или своей
собственной.
Совестливый
атеист может
быть ближе к
Евангелию,
чем многие
«профессионально»
верующие. Но
где мне
отыскать его,
редкостного?
Взрослого
читателя я
предпочитаю
молодому,
«физиков» -
«лирикам»,
больших
начальников -
мелким, мужской
пол -
женскому... Но
м о й
читатель предпочтительнее
всех.
Что
касается
ученых
специалистов
на темы философии,
религии и
атеизма, то я
выбрал бы из
них самых
значительных
и серьёзных,
не склонных
отождествлять
и с т и н у с
общепринятым
печатным и
платным
знанием. А
среди этих я
бы поискал
совсем не
многочисленных,
возможно одиноких
товарищей,
которые свой
долг перед
совестью и
вечностью
ставят выше
житейского
благополучия,
мнимых
ценностей и
страха перед
смертью.
1. Мой
микроскопический
«самиздат» в
большой свет
так и не
вышел. Но я не
огорчался и
даже временами
был счастлив,
т.к. своё
отработал,
остальное -
не в моей
воле. Но
огромное
главное
через несколько
лет все же
состоялось
как немыслимый
ОТКЛИК... А
жизнь
продолжалась,
новая и разная,
но в 1996 году как
бы сами собой
(от множества
побудительных
причин
изнутри и
снаружи)
возникли
первые
четыре
основополагающие
свободные
проповеди, а
через
несколько
лет все
остальные,
как
поясняющие,
дополняющие,
развивающие
и
повторяющие.
На той же основе,
несколько
сокращая её,
усовершая и поспешая.
Про Пушкина
случайно
совпало, в чем-нибудь
остальном -
тоже.
2. Правила
в нашей
«умомроссиюнепонятной»
игре изменились:
госмонопартийная
ложь
сменилась ложью
демократической
и
многопартийной,
что вполне
естественно.
Наше родное
государство
осталось
лживым и
воровским,
пока мы сами
в о р ы.
Пожалуй,
потомственные
из поколений
не вымерших.
Все-все,
больше,
меньше, прямо,
косвенно. И
кто
действительно
хочет обустроить
Россию, пусть
начинает с
себя, как самого
главного.
Виновника и
Строителя.
3. Если
читая, вы
встретите
лишние
скобки или
многоточие,
то творите,
домысливайте
и улучшайте
сами. Делайте
это в любом
случае и без
приглашений.
Прощайте все
мои любительские
повторы,
ошибки,
описки и
другой непрофессионализм,
местами
красноречивое
простонародное
невежество,
скрытое
юродство и
даже
нахальную
иронию. Мне,
здесь, сейчас,
можно. Цитаты
всех
священных
писаний выделяются
, важные
мысли
подчеркиваются,
обозначаются
иначе для
облегчения
чтения и
усвоения.
4. Если я
небольшой
графоман, то
как много в мире
разведено
больших,
уважаемых,
солидных,
компетентных...
Я раньше
думал -
только у нас,
оказывается -
повсеместно,
политических,
научных,
богословских,
массово информирующих...
Правильнее
меня назвать
искренним
школьным
компилятором
или даже каким-то
защитником
нашедших
меня древних учителей,
вознесенных
и позабытых.
А можно -
грошовым
провинциальным
лектором или
недавним на
жизнь
зарабатывающим
уличным
проповедником...
Великой и
вечной Идеи,
многообразно
выражаемой.
Для этих
проповедей
мне, с
ограниченной
памятью, не
хватает
строительного
материала, и
я вынужден
заимствовать
чужие слова,
выражения,
мысли,
знания,
понимания
(начиная с
детства, от
мамы), ваши в
том числе.
Поэтому и
излишние
кавычки. Но
если вдуматься,
то ничего с в
о е г о или н о в
о г о, не только
у меня, но
даже у вас
всех - нет.
Выдумывается
выдумываемое,
программное,
созревшее, готовое,
отстоявшееся,
всегда
бывшее... Не
могу и я
выдумать
нового Бога,
или новое
понятие
абсолютной
причинности
и законности
(справедливости).
Я буду
приглашать
вас в
соавторы и
помощники,
потому что
беру от вас: в
книгах,
журналах,
газетах, из
радио и ТУ, из
разговоров
на улице, от
знакомых
людей и
незнакомых, в
легкомысленных
песенках и
даже в
непристойностях.
Изобилие иcточников
делает
жизненным
моё, ваше
дело, но
одновременно
очень
трудным: из
великого материала
воссоздать
четкое,
решительное,
малое и
последнее
назидание. Я -
откровенный
подражатель.
У меня (уже
почти) нет
собственного
мнения. Всё
моё - ваше, а ваше
- Божье.
«Писатель
выискался,
борзописец
новый...», «Противна
рожа
проповедника...»,
«Ненавижу,
когда жить
учат, душа
кипит...» И рад
бы
отказаться от
этой нередко
тяжелой и
неблагодарной
работы, но не
получается.
Настолько
всё это важно
для меня и
для вас, что
способ и
форма
изложения (любительские)
несущественны.
«Ибо я полон
речами, и дух
во мне теснит
меня» (Библия).
Я вынужден
подчиняться
ему или Ему.
5.
Замечания,
отступления
и повторы
будут и дальше.
Главное - не
прочитывать.
Я-то
любитель, но
опираюсь на
очень
сверхсложно-простое
и опять ваше.
6. Есть,
должны быть
иллюстрации
к сборнику. 3-5 готовы,
из классиков
и
современные.
Основной
учебный
рисунок-плакат
опробирован
на улицах в
течение нескольких
лет.
Разумеется,
всё это в том
случае, если
в ответ на 5 и 6
проповеди,
объявится Меценат
- главный
человек,
узнавший и
почувствовавший
своё дело.
7. Теперь
тест для
случайных
читателей,
очень легкий.
Перед вами
две цитаты из
разных
писаний. Если
вы поймете,
что и там и
там речь идет
совершенно
об одном и
том же, всё
о-кей. Если же
нет, то и
дальше
читать «весь
этот бред» не
стоит, прошу
прощения.
Если
бы я владел
знанием, то
шел бы по
большой
дороге. Единственная
вещь, которой
я боюсь, - это
узкие
тропинки.
Большая
дорога
совершенно ровна,
но народ
любит
тропинки. (Дао
дэ цзин)
Входите
тесными
вратами;
потому что
широки врата
и пространен
путь, ведущие
в погибель, и
многие идут
ими; Потому
что тесны врата
и узок путь,
ведущие в
жизнь, и
немногие
находят их.
(Библия)
А.
Дмитренко
Мой
крест-ноша
удивляет и
восторгает
несказанно,
но временами
тяготит. Раз
все двери,
даже в
анонимном
варианте, для
меня закрыты,
значит и на
это воля
Божья и, своё
исполнив, я
освобождаюсь.
Вспоминая
при этом
почти сразу
же: «Мы
возлагаем на
душу только
то, что она
может» и не «претерпев
до конца», мне
не
освободиться.
ОТКЛИК ведь
состоялся, и
То
неожиданно
поместило
меня в новые
условия неспроста,
а очень
вероятно для
шлифовки моей
«доморощенной
эклектики» и
обдумывания продолжения
в очередном
акте
жизненного спектакля.
Если мои
трудные
письма
внешне ни к
чему не
привели
(великий дед
А.С. все же откликнулся),
пусть они
превращаются
в очередные
свободные
проповеди с
несколько
новым
звучанием.
В любом
случае, весь
мир - мой,
называется
ли он просто
очень
большим «пастбищем
моих чувств»,
космической
Игрой, соразмерным
Сном,
экзаменом в
злом Ящике,
независимой
от меня
объективностью
или иначе, в
любом случае,
я обязан
помочь ему.
Как смогу. По
Программе,
скажите, в
соответствии
с Провидением...
Люди
упиваются
бормотухой*,
церковной,
незрелой
наукообразной,
исторической,
стадно-гос.патриотической,
суетно-обыденной
и потребительской...
упиваются
массовым
повтореньем-подражаньем...
и теряют сами
себя.
Моё (наше!)
вино -
настоящее,
божественный
напиток,
тысячелетней
выдержки,
вечностью отмеченный.
Сегодняшнего,
юбилейного
разлива. Для
избранных
прежде всего,
немного грамотных
и думающих,
потом для
всех
остальных,
слышащих,
видящих.
Как
убедить
больших
политиков не
оглядываться
назад?
«Ушедшая
история» - не
только почтенный
предмет для
исследования,
но и скользкий
призрачный
миф,
гениально
простая ловушка
для умов.
Туда в
ушедшую
бездну времен,
что хочешь
свое,
ограниченное
и жадное, можно
вложить или
натолкать. И
снова
спаивать народ,
теперь
«электорат».
Почему-то
считают, что
вечных тем
смеют
касаться
только казенные
священники и
ученые, а
простые
смертные,
тихо
умирающие
сверчки
должны
только внимать.
На наших
глазах, всё
убыстряясь,
происходит
некая
культурно-цивилизационная
Реформация,
грандиозное
преобразование
в умах и
душах людей.
При всем
своём
традиционном
влиянии,
зрелищности,
успешной
коммерциализации
и другой
силе, многие
церкви превращаются
в
политизированые,
коррумпированные
и
бездуховные
музейно-исторические
институты,
отживающие
своё и
умирающие идеологически.
Бог же
по-прежнему
всемогущ и
вечен, а наши
души
бессмертны.
Церквям пусть
остаётся
церковное.
БОГУ - БОЖЬЕ.
Человечество
разделилось
и собралось
во
множественные
колонны под
разными
лозунгами и
знаменами, но
дойдя до
предела,
должно
образумиться.
ЗЕМЛЯ ВСЯ
МОЯ, а не «наша»,
безличная. Я
за всех и за
всё в ответе.
И за Россию,
Европу, Азию
и всю
планету. Вы
лично - ТОЖЕ. И
ВСЯКИЙ
РАЗУМЕЮЩИЙ.
Тогда «я»
действительно
устремится к
«Я», тем
приближая
новое тысячелетие
благоденствия,
нормальную
жизнь без
пошлой
пышносвятости,
ловких один
раз живущих
краснобаев и
патриотов-держиморд.
На рубеже
третьего
тысячелетия
от рождества Христова
в мире должна
появиться свободная
проповедь.
Свободных
людей о
свободном не
церковном Боге.
Одном для
всех. Не
выдуманном,
не новом, а
том самом
древнейшем и
всем
известном. Едином.
«Это
сообщение
для людей, и
пусть
увещевают им
и пусть
знают, что Он -
Бог, единый, и
пусть
опомнятся
обладающие
разумом».
(Коран).
Не
претендуя на
исключительность
и оригинальность,
я пытаюсь, я
вынужден, я
не могу не
искать
родственных
человеков.
А.Дмитренко
* -
пренебрежительное
название
плохого вина